Эта удивительная, почти невероятная история, произошла с нами очень давно. Может быть, лет 10 назад.

Мы летели в Las Vegas из Washington, D.C. в отпуск, и Джон поистине расстарался с билетами на самолет. Я уже не помню, какие это были авиалинии, но я отлично помню, что в салоне самолета было почти пусто. То ли March Madness – непривычное, для американцев, время посещать Лас-Вегас, то ли страна была в такой глубокой депрессии, что всем было не до Лас-Вегаса в марте.

Джон и я зашли в салон самолета и изумились! Кроме нас в огромном авиалайнере было еще с десяток человек! Почти все места, на 30 рядов позади нас, были пустые!

Расположение пассажирских кресел было такое: три слева и три справа. Между ними – широченный проход. Кресла были изготовлены из хорошего качества кожи и такие широкие и мягкие, что подняв подлокотники 3-х, рядом стоящих кресел, можно было превратить их в роскошный диван.

Джон тут же сориентировался по ситуации и выбрал себе три кресла слева, а я, пройдя пару рядов вперед, выбрала себе 3 кресла справа, с расчетом на хороший вид из окна самолета, когда будем подлетать к Лас-Вегасу.

Мы так удобно и комфортно устроились, что следующие 5 часов полета до Лас-Вегаса представлялись нам сплошной сказкой! У нас был прямой рейс до Лас-Вегаса и Джон уже полностью погрузился в мечты, как он оставит все наши необъятные чемоданы в номере и первым делом направится в зал Sports Book, чтобы определиться с будущими выходцами в финал четырех. В дорогу он взял с собой несколько финансовых журналов, которые уже успел получить, но не успел прочитать дома. В кармане куртки у него была сетка NBA playoffs и заметки о предыдущих играх, позволяющие  сделать не одну пару-тройку будущих выигрышей в казино. Полное отсутствие толпы в салоне повергло его в состояние блаженства, и он полусидел/полулежал на своих 3-х креслах, наслаждаясь полетом, тишиной и мыслями о будущих удачных ставках на возможных фаворитов.

Проводницы на борту начали разносить напитки и небольшие закуски. Их передвижные тележки были загромождены десятками разных винных бутылок, пивом и безалкогольными напитками. Я с опаской оглянулась на оставшиеся ряды и, почти не увидев пассажиров, даже не представляла, кто может выпить все то вино и пиво, которое предполагалось раздать полностью загруженному салону самолета?

Джон и я никогда не пьем в полете. Чтоб не развезло. Это золотое правило, которому мы придерживаемся неизменно. Табу! Я обратила внимание, что Джон уже выбрал себе баночку кока-колы и какие-то орешки. Я вежливо отказалась от предложенного мне вина и напитков, достала из сумочки пару журналов, запасливо прихваченных из дома, и погрузилась в увлекательнейшее чтение.

Я не знаю, какой целью руководствовалась милая улыбчивая стюардесса, но минут через 15 она предстала передо мной с бутылкой шампанского в руках. Настроена она была очень решительно. Прямо на моих глазах она открыла бутылку шампанского и, с всепобеждающей улыбкой, посмотрела на меня.

— Я не думаю, что вы сможете отказаться от такого шампанского… Очень рекомендую, — сказала она, выжидая.

Что плохое может причинить мне 100 мл шампанского в полете?! Конечно, я не отказалась и она щедро налила. Шампанское было хорошо охлажденным, super bubbly и очень хорошего качества.

Как я поняла, проводницам такой полет очень нравился. Работы для них было немного, и они очень часто проходили между рядами, предлагая налить еще и еще… Они даже не толкали впереди себя тяжелую громоздкую тележку с напитками, а просто периодически пробегали по проходу с бутылками в руках, подливали вино и раздавали пиво тем, немногим пассажирам, которые были на борту. Периодически стюардесса подходила ко мне и подливала тоже…

Из дома я взяла с собой небольшой кулечек с моими любимыми шоколадными конфетами. Попивая шампанское, я блаженствовала на своей собственной волне, представляя, как через несколько часов, в тот же вечер я увижу фонтаны казино Bellagio и их великолепный зимний сад-консерваторию. Обычно мы посещаем этот сад сразу же, после того, как Джон определится со своими спортивными ставками на следующий день.

Прошло минут 40… И вдруг я почувствовала, как у меня стала кружиться голова и начало немного подташнивать. Я встала со своего кресла и решила пройтись в туалет, на всякий случай, чтобы не связываться с пакетами для тех, кого “замутило”.

Больше я ничего не помню… Когда я очнулась от обморока и открыла глаза, первое, что я увидела – перепуганных стюардесс, склонившихся надо мной. Одна стюардесса держала в руках кислородный баллон, пытаясь приставить к моему носу кислородную маску от этого баллона. Вторая стюардесса лила на небольшую салфеточку какую-то жидкость и по резкому запаху, исходившему от салфетки, я поняла, что это был нашатырный спирт.

Оказывается, выпитое на высоте шампанское подействовало на меня с тройной силой, и я потеряла сознание сразу же, как только стала на ноги.

Увидев, что я прихожу в себя, стюардессы несказанно обрадовались. Та, которая держала в руках кислородный баллон, уселась рядом со мной на свободное сидение, категорически отказавшись меня покидать. Она приставила кислородную маску к моему лицу и очень настоятельно порекомендовала мне дышать именно воздухом из кислородного баллона.

Это была приятнейшая леди. Узнав, что я – корнями с Украины, она тут же стала рассказывать мне, что несколько недель назад она летала в Москву и удочерила прекрасную 3-х летнюю девочку из детского дома. Теперь у нее была дочка!

Я была настолько слаба и огорошена происшедшим, что, наслаждаясь кислородным баллоном и ее рассказами, совершенно забыла, что в этом полете, на 3 ряда вперед, сидит мой муж Джон.

Джон, будучи человеком, хорошо воспитанным и тактичным, по беготне в самолете и панике среди стюардесс понял, что кому-то из пассажиров стало плохо. Но решил не оглядываться и не пялиться на виновника происшедшего. В Америке считается очень неприличным и оскорбительным — уставиться на кого-то с любопытством. Stare в Америке считается верхом невоспитанности и грубости. Никто здесь ни на кого не пялится! Даже, если человек имеет вопиющие физические недостатки или выглядит совершенно неадекватно, на него никогда не оглядываются и не обращают внимание. Американская свобода выбора!

Таким образом, Джон почивал на своем диване, будучи счастливым, что, если что-то и произошло на борту самолета, то, во всяком случае, это произошло не с нами.

Я продолжала сидеть в компании проводницы с кислородным баллоном, которая развлекала меня всякими шутками и интересными рассказами. Мне, явно, становилось лучше. Хмель шампанского начинал постепенно выветриваться из моей головы, и я постепенно приходила в себя.

Подошла к нам вторая стюардесса, с пачкой бумаг. Она объяснила мне, что, когда на борту самолета во время полета, кто-то теряет сознание, то экипажу положено составить подробнейший рапорт о случившемся и немедленно отослать этот рапорт на землю, в центральный офис. В зависимости от сложности ситуации Земля принимает  решение о прекращении или продолжении полета.

Мне предстояло ответить на пару десятков вопросов из этого рапорта: имя, фамилия, номера телефонов, занимаемая должность, домашний адрес, медицинская страховка  и т.п.

Ответив на пару первых вопросов, я увидела, что в руках проводницы — еще куча листочков с вопросами, на которые обязательно нужно отвечать. Голова моя настолько просветлела к тому моменту, что я внезапно (!!!) вспомнила, что в Лас-Вегас лечу не одна, а с Джоном. Я тут же предложила стюардессе задать остальные вопросы моему мужу. Дескать, он, как типичный американец, знает номера всех наших страховок, телефонов и всего прочего.

Стюардесса несказанно изумилась такому повороту дела и спросила меня, где сидит мой муж. Я кивнула головой в сторону Джона и указала на него глазами. Она собрала все свои листки в кучу и двинулась по направлению к Джону, на 3 ряда вперед.

Я и стюардесса, все еще сидящая рядом со мной со своим кислородным баллоном, приготовились к незабываемому зрелищу! И я, и она, легко предполагали, какой реакции можно было ожидать от моего мужа!

Стюардесса подошла к Джону и стала объяснять ему создавшуюся ситуацию, вертя пачкой бумаг перед его глазами. По реакции Джона я мгновенно поняла, что даже будучи абсолютно трезвым, он не мог поверить в вероятность происшедшего и не смог понять, что произошло ни с первого ее объяснения, ни со второго, ни с третьего. Тогда она просто обернулась и указала на меня пальцем. Джону пришлось оглянуться, чтобы наконец-то понять то, что она пыталась ему объяснить.

Когда до него наконец-то дошло, что весь переполох в самолете произошел не с кем-то, а с его женой, я думала, что Джону самому понадобиться кислородный баллон. Проводница, сидевшая возле меня, и я переглянулись, и рассмеялись. Он в два прыжка добрался до моего сидения, сел рядом и, не веря своим глазам и ушам, начал выслушивать историю о случившемся, которую ему рассказывали стюардессы, перебивая друг дружку и наслаждаясь его реакцией.

Да, Джон ответил на все вопросы их рапорта, в 10-й раз заверив стюардесс, что нет никакой  необходимости прерывать полет и идти на посадку в ближайшем аэропорту.

Все оставшееся время до конца полета Джон сидел рядом со мной, держа меня за руку и периодически заглядывая мне в глаза, пытаясь определить уровень моего самочувствия.

Он отпустил стюардессу, сидевшую все это время со мной. Она неохотно ушла, оставив нам кислородный баллон, объяснив, как им нужно пользоваться. Чтобы не расстраивать стюардессу, Джон положил кислородный баллон рядом с собой и заверил ее, что воспользуется им при первой же необходимости.

Время полета пролетело незаметно… Самолет готовился к посадке в Лас-Вегасе. Джон и я не знали, и даже не предполагали, что самое интересное было впереди!

Мы успешно приземлились. Те несколько пассажиров, которые были с нами в салоне самолета, взяли свои небольшие пакеты и чемоданы, ручную кладь и дружно выстроились в очередь к выходу из самолета.

— Пусть все проходят вперед. Выйдем последними… — заговорщицки, сквозь зубы, сказал мне Джон.

Я понимающе кивнула головой и удобно уселась, предполагая, что еще минимум 10 минут нам не нужно будет вставать.

А счастье было так близко! Я уже представляла себе, как мы выйдем из самолета и тут же затеряемся в шумной толпе, стараясь забыть об этом кошмаре, который свалился на нас ниоткуда и ни за что! Ряд между сидениями был заполнен людьми, которым тоже не терпелось побыстрее выйти из самолета и начинать свой лас-вегасный отпуск! Слава богу, не прерванный неожиданными обстоятельствами!

Не тут-то было! Вдруг, к нашему величайшему изумлению, на весь самолет прозвучал строгий голос командира экипажа.

— Всем сесть на свои места! Первыми из самолета выйдут пострадавшая и ее супруг!

Джон и я переглянулись и закатили глаза. Когда же закончится этот невероятный кошмар?!

— Чтоб я еще хоть когда-нибудь пила во время полета шампанское! Боже упаси!!!

Должна сказать, что люди в Америке с большим пониманием относятся  к тем, кто плохо себя чувствует. Никто из пассажиров не стал возмущаться или выражать недовольство. К счастью, они не догадывались, что мой обморок был вызван шампанским, а не болезнью. Абсолютно все, молча и покорно, без возмущений, вернулись на свои места, разложив всю свою ручную кладь на пустых ближних сидениях и верхних полках.

Делать нечего… Джон и я взяли с верхних полок свои два легких небольших чемодана и двинулись к выходу первые, под обозрением всех сидящих пассажиров и стюардесс.

Провожать нас вышел весь экипаж! Командир с помощниками вышли из капитанской кабины, и, сияя белоснежными улыбками, желали нам на прощание приятного отдыха в Лас-Вегасе. По их виду было видно, что они были бесконечно счастливы, что не пришлось прерывать полет и идти на аварийную посадку где-то посередине Америки, так и не долетев до Лас-Вегаса. Кому нужны такие неприятности?! Только не нам! И, тем более, не им!

Мы проходили вперед, приветливо распрощавшись с улыбчивыми стюардессами и экипажем…

Я уже занесла ногу, чтобы ступить из самолета на пол специального рукава-коридора, ведущего в само здание аэропорта, как вдруг, совершенно незнакомые люди неожиданно подхватили меня на руки и усадили в какое-то кресло. В полном ужасе я увидела, что сразу за дверями самолета стояла группа людей в медицинских халатах, рядом с которыми я также увидела какую-то передвижную стенку на колесиках, на которой были установлены десятки разных медицинских приборов. Как передвижная палата реанимации.

Джон, ошарашенный еще больше, чем я, молча стоял возле меня, не в состоянии сказать ни слова. Оказывается, это была специальная медицинская бригада, которую Земля по результатам рапорта решила обеспечить мне прямо на выходе из самолета.

Их было 8 человек. Все — в белых медицинских халатах. Они окружили меня, не давая очнуться от происходящего, как заботливые пчелы окружают пчелу-королеву… В какое-то мгновение мне даже показалось, что все это происходит не со мной в реальности, а в каком-то другом мире, в другом измерении. Что-то из области фантастики…

Они решительно усадили меня в кресло и стали подключать ко мне разные провода со стенда с медицинскими приборами, доставать какие-то медицинские принадлежности из десятков разных ящичков и медицинских сумок. Один работник в белом халате, стоя на коленях передо мной, уже брал у меня с пальца кровь для анализа. Второй, наклонившись в этот момент надо мной, уверял меня, что это совсем не больно и обещал, что через 15-20 минут все тесты уже закончатся.

Третий — спешно одевал мне на свободную руку рукав от прибора для измерения кровяного давления. Трое остальных подсоединяли к моей голове и к ногам какие-то проводки и внимательно смотрели на показания датчиков, расположенных на стенде. Седьмой – записывал в отдельный журнал показания и результаты всех тестов, которые они периодически выкрикивали. Восьмой — вообще ничего не делал, а просто, будучи их начальником, присматривал за общей ситуацией.

Остальные пассажиры выходили из самолета, проходя мимо нас. Никто на нас не пялился и вообще не обращал никакого внимания…

Когда медработники закончили все свои опыты надо мной и получили результаты всех необходимых тестов, оказалось, что все мои жизненные показатели были в норме и совсем не к чему было придраться. Здоровье, как у космонавта!

Убедившись, что я успешно проживу еще несколько часов, они вдруг ошарашили меня и Джона необычным сообщением. Оказывается, по законам авиалиний, если на борту, во время полета, случается подобный инцидент, то пострадавший пассажир должен отправиться в госпиталь на полное медицинское обследование и пройти необходимый курс лечения, если таковой потребуется.

Они не объясняли нам, но и так было ясно, что это делалось с целью, чтобы потом, у этого пассажира не было повода отсуживать несколько миллионов долларов за то, что во время полета ему повредили здоровье. Все это обследование, разумеется, проводится за счет авиалиний. Они это делают также с целью, чтобы в ближайшем будущем ни пострадавший, ни его родственники не отсудили у них миллионы за то, что авиалинии безответственно отнеслись к ситуации и не приняли необходимые меры.

— А как долго моей жене нужно находиться на обследовании в госпитале? – простодушно поинтересовался Джон у руководителя медицинской бригады.

— Дней 5-6, если не найдем ничего серьезного, — так же простодушно и чистосердечно ответил старший.

Джон опять закатил глаза. Этого только нам и не хватало! Прилететь в долгожданный отпуск в Лас-Вегас и мне – провести все дни отпуска в госпитале, делая десятки медицинских анализов, а Джону – проведывать меня в госпитале по 3 раза в день, пока меня не выпишут из госпиталя и не отпустят на свободу. И все это, вместо того, чтобы уже через 25 минут начать самый роскошный отпуск года!

Такое сообщение медицинской бригады подействовало на нас ужасающе! Джон немедленно стал уверять всю медицинскую команду, что в моей госпитализации нет никакой необходимости! Что я — абсолютно здорова, о чем свидетельствуют результаты всех тестов. Просто не рассчитала количество выпитого шампанского на борту самолета…

Да, к результатам тестов, действительно, невозможно было придраться и минут через 17 мы убедили всех восьмерых, что нас просто можно отпустить на все четыре стороны. На что они милостиво согласились, предварительно взяв у нас расписку об отказе от дальнейшей госпитализации и обследования.

Джон и я схватили свои небольшие чемоданы и поспешили к карусели за своими основными, необъятными чемоданами, чтобы со всем своим грузом наконец-то двинуться за получением арендованной машины. В Лас-Вегасе каждая минута — на вес золота!

Виновато, и в то же время, счастливо переглядываясь, мы двигались к выходу из аэропорта и все еще не могли поверить, что такое вообще может случиться с нами.

— Unbelievable, — не переставал повторять Джон, везя за собой в обеих руках огромные чемоданы на колесиках.

-Ага, кошмар… Просто кошмар какой-то… – в десятый раз соглашалась я с ним.

Даже не зная ни слова по-русски, Джон отлично понимал, что я имела в виду, произнося слово кошмар.

Наконец-то мы вышли из дверей аэропорта на уже раскаленный воздух мартовского Лас-Вегаса!

Думаю, нет необходимости добавлять в конце этого рассказа, что с тех пор я категорически отказываюсь от любого спиртного на борту самолета. Теперь, даже и от шампанского!

Скажу вам по секрету, что самый необычный и удивительный кошмар того отпуска ожидал нас еще впереди, по прибытию в отель…